Почему одни предприниматели попадают за решетку, а другие нет?

Правовая неграмотность и неоправданный риск ради выгоды – основные причины фатальных ошибок, которые приводят собственников компаний к уголовной ответственности и реальному тюремному сроку. В одной Москве по данным портала Генеральной Прокуратуры РФ к сентябрю в 2022 году зарегистрировано 8338 преступлений экономической направленности, и более 6000 дел по ним уже направлены в суд.

По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ за 2021 год в совокупности по Главе 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности» и частям 5, 6 и 7 статьи 159 УК РФ «Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности» было осуждено 8342 человека: из них 2752 были осуждены на условный срок, 831 – на лишение свободы от 1 года до 15 лет, в зависимости от тяжести преступления, 2452 человека получили штраф как основную форму наказания, 220 – попали на конфискацию имущества.

Статистика неутешительная. Давайте разберёмся за какие преступления предприниматели чаще всего оказываются в тюрьме и что к этому приводит.

Самые популярные «предпринимательские» преступления: мошенничество, уклонение от налогов, незаконное предпринимательство и отмывание денег.

Статья 159 УК РФ «Мошенничество»

Нас интересуют преимущественно части с 5 по 7, которые касаются непосредственно предпринимательской деятельности. Эту статью активно применяют не только против рядовых бизнесменов, но и против предпринимателей из списка Forbes: под статью можно подвести огромный спектр действий в хозяйственных спорах – в юридических кругах её даже называют «резиновой». В зависимости от тяжести преступления, статья предусматривает наказание от штрафа и обязательных работ, до 10 лет тюрьмы.

Часто дела по ст. 159 УК РФ возбуждают в связи с получением бюджетных денег и участием бизнеса в государственных контрактах: в таких ситуациях уголовные дело могут возбудить без обязательного по закону заявления от потерпевшей стороны. Другой популярный способ стать мошенником – невозврат организацией крупного кредита в срок. Также «мошенничество» может касаться получения сверхприбыли, кредита, субсидий или страховки путём обмана. За мошенничество часто привлекают учредителей и бенефициаров компаний.

Недавнее громкое дело по ст. 159 УК РФ – обвинение в мошенничестве исполнительного директора банка «Траст» Михаила Хабарова. Заявил на Хабарова бывший партнёр по логистической компании «Деловые линии» Александр Богатиков. В начале 2020 года Британский суд обязал Богатикова выплатить Хаброву $58 млн в рамках спора об опционе на 30% в «Деловых линиях». Богатиков заявил, что Хабаров «в составе группы лиц» похитил у него 842 млн рублей, вынудив заключить соглашения об опционе. Показания подтвердили водитель и бизнес-партнёр обвинителя. Обвиняемый вину не признал, а его защита назвала претензии «сфабрикованной попыткой оказать незаконное уголовно-правовое давление». За Хабарова перед Владимиром Путиным вступилась глава Центробанка Эльвира Набиуллина.

В мошенничестве обвиняли совладельца «Юлмарта» Дмитрия Костыгина и экс-министра Открытого правительства РФ и бенефициара ряда офшорных компаний Михаила Абызова.

Среди «мошенников» из списка Forbes частный инвестор Глеб Фетисов, который обвинялся в выводе активов из банка на 6,5 млрд рублей. В феврале 2015 года Фетисов расплатился с кредиторами банка, вернув им 14,2 млрд рублей, и в августе был отпущен под домашний арест.

Его товарищ по статье Владимир Гусинский – бывший владелец холдинга «Медиа-Мост» – привлекался за мошенничество, совершенное с использованием своего служебного положения. Гусинский стал первым представителем крупного российского бизнеса, ставшим «опальным олигархом». Отправившись в вынужденную эмиграцию, Гусинский расстался с больше частью своих медийных активов.

В мошенничестве обвиняли и других «постояльцев» Forbes: основателя холдинга «Макси-групп» Николая Максимова, частного инвестора Андрея Бородина, экс-владельца «Тольяттиазота» Владимира Махлая.

Статья 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов»

Чаще всего фигурантов ловят за уклонение от уплаты НДС и налога на прибыль. Стандартная схема: организация создаёт искусственный документооборот, завышает расходы и занижает прибыль, с которой уплачивается налог. Уголовное дело возбудят, если «экономия» за три года превысит 15 млн рублей. Борьба с «уклонистами» для государства дело чрезвычайной важности: по оценке Следственного комитета, на налоговых преступлениях бюджет страны ежегодно теряет свыше 58 млрд рублей.

Со ст. 199 УК РФ связано резонансное дело Юрия Белойвана и компании «Корчма «Тарас Бульба»: в феврале 2021 года суд заочно арестовал основателя ресторанной сети по делу о неуплате налогов на 57 млн руб. По версии следствия, в 2014-2015 годах бизнесмен укрылся от налогов, переведя принадлежащие ему рестораны на ООО «Лидер К» – подконтрольную ему организацию, а деятельность контролирующего «Корчму «Тарас Бульба» ООО «Золотой рассвет» прекратил, не уплатив необходимые средства.

Ранее, 4 июля 2019 года, Басманный суд Москвы уже приговорил Белойвана к двум годам колонии общего режима: его признали виновным по восьми эпизодам уклонения от уплаты налогов на сумму 650 млн руб. По версии следствия, с 2011 по 2014 год в кассах заведения не пробивали чеки, принимали только наличные, а самые дорогостоящие заказы удаляли из базы, чтобы снизить налогооблагаемый доход.

Другие известные неплательщики налогов: Михаил Гуцериев, экс-владелец «Тольяттиазота» Владимир Махлай, частный инвестор Константин Григоришин, генеральный директор НПО «Мостовик» Олег Шишов.

Статья 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство» 

Незаконное предпринимательство – получение прибыли без регистрации юрлица или без необходимой лицензии – тоже очень «популярная» статья. Основной критерий предпринимательской деятельности – системные, регулярные платежи. Доказательством может стать учёт прибыли в любой форме, свидетельства клиентов и контрагентов, имущество, которое можно использовать для получения прибыли. Основной сигнал для налоговой и правоохранителей к проверке – движение на счетах средств, которые не соответствуют официальным доходам. Уголовное дело грозит уже с 2,25 млн рублей незаконной прибыли. На подпольного бизнесмена могут выйти и по жалобе недовольных покупателей или конкурентов в Роспотребнадзор, налоговую или полицию.

К незаконному предпринимательству также относится «производство, приобретение, хранение и перевозка товаров, подлежащих обязательной маркировке». Наказывают за производство и оборот немаркированных товаров и подакцизных продуктов: табачных изделий, алкоголя, автомобилей, лекарств, некоторых видов молочной продукции и т.д. Чтобы продавать маркированные товары, нужна регистрация в системе «Честный знак» или «Гознак». Уголовная ответственность грозит при обороте товаров от 400 тыс рублей.

По статье 171 УК РФ привлекался к ответственности председатель совета директоров SPI Group Юрий Шефлер. Бизнесмена обвинили в присвоении бывших советских алкогольных брендов и объявили в розыск в 2002 году. Шефлер уехал из страны и называл случившееся «первым случаем открытой деприватизации». После отъезда из России предприниматель активно развивал водочный бизнес за рубежом, благодаря чему попал в рейтинг богатейших россиян Forbes. Уголовное дело до сих пор не закрыто, однако с Шефлера сняли все обвинения, кроме использования принадлежащих России товарных знаков.

В незаконном предпринимательстве также обвинялся Михаил Гуцериев – ныне главный акционер промышленно-финансовой группы Сафмар, в состав которой входят ПАО «РуссНефть», АО «НК «Нефтиса», ОАО «Русский уголь» и другие компании. Сначала Гуцериев был допрошен в рамках трёх уголовных дел против руководителей дочерних структур «РуссНефти», а в мае 2007 года был обвинен в неуплате налогов и незаконном предпринимательстве. Гуцериев уехал в Лондон, был заочно арестован и объявлен в международный розыск. В 2009 году Следственный Комитет смягчил уголовное преследование, а после нескольких решений судов следствие изменило меру пресечения с заочного ареста на подписку о невыезде. В 2010 году дела были закрыты, а Гуцериев вернулся в Россию и снова взял контроль над «РуссНефтью».

Статья 174 «Легализация (отмывание) денег»

Необходимость «отмыть» деньги возникает не только в случае, если их получили преступным путём: обналичка под «серые» зарплаты и вывод денег из банкротящейся фирмы тоже считаются. За отмывание сумм от 1,5 млн рублей можно попасть за решётку: максимальный срок по статье – 7 лет лишения свободы.

В отмывании денег обвиняли основателя холдинга «Макси-групп» Николая Максимова. Предприниматель 10 лет создавал металлургический холдинг «Макси-групп», но успел набрать кредитов почти на 2 миллиарда долларов и вынужден был продать контрольный пакет НЛМК Владимира Лисина. После сделки Максимов и НЛМК из партнеров превратились в непримиримых противников: НЛМК обвиняет Максимова в выводе активов из «Макси-групп», а Максимов считает, что НЛМК не полностью заплатил ему за пакет акций. В 2017 году прокуратура утвердила обвинительное заключение по статье 159 УК РФ и статье 174.1 УК РФ.

Другой обвиняемый в отмывании денег из списка Forbes – частный инвестор Андрей Бородин. Бородин владел миноритарной долей в муниципальном Банке Москвы, который возглавлял с 1995 года. Осенью 2010 года бизнесмен уехал из России, а в декабре 2010 года был обвинен в мошенничестве с бюджетными средствами на 12,76 млрд рублей и объявлен в международный розыск. В этом же году Бородин продал принадлежавший ему пакет акций Банка Москвы. В 2013 году предприниматель получил политическое убежище в Великобритании, а в 2014 году ему было предъявлено обвинение в еще одном хищении на сумму 6,7 млрд рублей. Дела не закрыты.

Как влияет уголовное преследование предпринимателей на их бизнес

Для бизнесменов из списка Forbes подобные истории часто оканчивались бегством из страны, реже – прекращением уголовного преследования или реальным приговором. Бизнесмены попроще вряд ли могут позволить себе политическое убежище в Великобритании, потому строгость УК РФ проверяют на своей шкуре чаще именитых коллег.

Уголовное преследование предпринимателей негативно влияет и на сам бизнес. Около 70% компаний не переносят уголовное дело: 30% закрываются, 40% – сильно теряют в объёме. Даже если удастся отделаться лёгким испугом и избежать наказания, сам процесс делопроизводства вряд ли доставит удовольствие: мероприятия правоохранительных органов по вызову свидетелей, запросу документов и сбору доказательств мало кому понравятся. В ходе дела могут арестовывать имущество руководителя и приостановить работу компании. Будут направлять запросы контрагентам, а это уже репутационные риски независимо от исхода дела. В общем, уголовное преследование – то, с чем лучше не сталкиваться.

Как застраховаться от таких «приключений»? В первую очередь, честно вести дела. Не ленитесь изучать законы и не надейтесь на «авось». Если возник опасный момент, не рассчитывайте только на себя и справедливость органов власти: обязательно сразу обращайтесь к юристам или услугам агентств. А лучше консультируйтесь со специалистами перед тем, как принять важное решение.

В следующей публикации рассмотрим прецеденты из практики и разберем как действовать в сложных и неоднозначных ситуациях, грозящих уголовным преследованием.

Статистика: в России в отношении предпринимателей выносится менее 1% оправдательных
приговоров, реальный срок получают порядка 10% подсудимых.
По 159 статье чаще вменяют 4 часть: мошенничество, совершенное организованной группой либо
в особо крупном размере, где крупным размером признаётся сумма от 1 млн рублей.

«Позитивная практика, конечно, есть, но оправдательной, можно сказать, практически нет.
Вопрос в основном стоит в условиях и в виде наказания, вот и всё.»

Если дело дошло до суда, избежать наказания очень тяжело. Многолетняя статистика уголовных
дел по стране – меньше 1% оправдательных приговоров. Отчасти такое положение вещей
обусловлено тем, что суду безынтересна судьба бизнеса и предпринимателя, не важно право в
широком смысле слова. Суд интересует только применение закона.
До суда дело доходит после того, как побывает в руках следственного комитета, прокуратуры и
надзорных органов, потому часто воспринимается как уже решённое: не может же столько
инстанций ошибаться на счёт подсудимого? Порой судопроизводство выглядит как конвейер, где
одно дело сменяется другим и обвинительный уклон стоит по умолчанию.

На что может рассчитывать обвиняемый?
Повлиять на ход дела можно. Переквалификация – оптимальный юридически возможный вариант.
Тяжесть наказания и последствия для предпринимателя, в том числе репутационные потери,
зависят от вменяемой статьи. Зачастую именно переквалификация становится целью работы
адвоката: если доказать, что суть преступления соответствует более «лёгкой» статье, можно
добиться изменения наказания на штраф или условное заключение. Только вмешиваться нужно
ещё на момент работы следственного комитета, пока дело не перешло в прокуратуру. Прокурор,
безусловно, обладает большими полномочиями в судопроизводстве, но он не может ни
расследовать дело, ни избирать меру наказания. Юриста нужно подключать сразу, пока есть
возможность повлиять на процесс и не довести до уголовки.
Если речь идёт о крупных делах с участием государства, то повлиять на ход следствия сложней, и
дело, скорее всего, уйдёт дальше: в прокуратуру, потом в суд. В таком случае остаётся искать, на
что закрыли глаза следствие и надзор. Речь может идти о переквалификации из-за неточности
трактовки, неверно истолкованных и неучтённых обстоятельств, и так далее.
Судопроизводство сложного дела, которое включает несколько эпизодов преступления, может
занять недели и месяцы. В течение этого времени обвиняемый находится в СИЗО или под
домашним арестом. Это время учитывается как часть отбытого срока заключения при вынесении
приговора: в следственном изоляторе день идёт за полтора, а на домашнем аресте – один к одному.
Порой предпринимательскую деятельность суды не хотят признавать таковой и подозреваемого
забирают в СИЗО на время разбирательств. Но часто суд идёт навстречу и назначает домашний

арест: дома можно продолжать заниматься бизнесом и другими делами дистанционно – это
огромный плюс. Освобождение под залог – редкая практика в России.

«Угроза тюремного заключения – полбеды. Сложность экономических преступлений также
заключается в назначении ущерба. Суд интересует умысел: если будет доказано, что имел место
умысел «продать алюминий за золото», вменять могут абсолютно всё, что подсудимый хотел
«продать за золото». То есть заберут ущерб полностью, без учёта экономики, бухучёта – без
всего.»
Например, если речь идёт о коммерческом подкупе или взятке, в ущерб могут попытаться вогнать
даже реальную белую премию, которую начислили по показателям. Госорганы могут заявить, что
это и есть доля за соучастие в хищении, хотя не сложно доказать, что премировали не только
фигуранта дела, но и других сотрудников в рамках их должностей.
Назначение ущерба – очень критичный момент. Поэтому торг обычно идёт за 3 пункта:
- Размер ущерба. То есть финансовая составляющая наказания;
- Основное наказание. То есть как человеку выйти: через сколько, где он будет отбывать
заключение, в каком регионе, на каком режиме;
- Статья. «Тяжёлая» статья помешает в последующем вести бизнес, возобновить и наладить новые
контакты с контрагентами. Тут речь как раз о переквалификации статьи, например с
мошенничества на самоуправство или превышение полномочий.

Что сыграет не в пользу обвиняемого?
Следственный комитет, прокуратура, надзорные органы и суд берут в расчёт не только
непосредственно факт правонарушения. На каждой инстанции досконально будут рассматривать
деятельность организации и обвиняемого.
Усугубят ситуацию следующие факты:
- Номинальные управляющие, не имеющие отношения к бизнесу. В особых случаях могут быть
даже номинальные собственники;
- Двойное гражданство;
- Раздробленный бизнес.
Даже законная оптимизация может стать фактором риска и сыграть не в пользу предпринимателя
перед лицом госорганов, так как этот факт воспринимается служителями государства как желание
сэкономить и недоплатить в казну.
«Например, клиенту объявили часть 4. У него больше 7 эпизодов и вменяли ему ту же самую
раздроблённость. Мы пытаемся защититься в том числе тем, что по ряду контрагентов
просудились в арбитражном суде. Всё, что мы можем сделать, чтобы не дойти до уголовного
процесса – планомерно заниматься цивилистикой. Мы просуживаем, показываем, но, к
сожалению, следователь, прокурор и уголовный судья не обязаны принимать это в расчет. Дико
звучит, но это абсолютная правда, и это законно.»

Фатальные ошибки в ходе следствия
«Когда что-то случается, к этому нужно просто быть морально готовым, связываться с адвокатом и
решать проблему.»
Самая грубая ошибка, которую может допустить предприниматель под угрозой уголовной
ответственности – саботировать рекомендации адвоката. Уже ошибка – не иметь своего юриста
и пользоваться услугами так называемого «бесплатного» адвоката. Не слушаться адвоката, гнуть

свою линию, думать, что ты самый умный, самый хитрый и всё знаешь – фатально. Такое
поведение доводит людей до краха, до тюрьмы. Это ошибка во всём мире, не только в России.
«Я редко когда терплю подобное поведение от клиентов, которых сопровождаю регулярно.
Такому человеку не поможешь: он себя уже утопил и идёт ещё глубже – под дно.»
Верить в историю про хорошего полицейского. Полицейский не может быть на вашей стороне –
у него другая цель. Как правило, перед тем как перейти к обвинениям и допросам, сотрудники
следственного комитета очень тщательно и подробно собирают материал. Иногда не один год.
Наивно полагать, что полицейский не заинтересован в том, чтобы дать делу дальнейший ход: успех
его работы измеряется в раскрытых делах. Сотрудник СК всегда нацелен на результат: дело
должно быть сшито аккуратно, уйти в прокуратуру и дальше по инстанциям без доследования.
Потому если дошло до разговора со следователем, вероятно доказательной базы уже достаточно
для уголовного дела. Всё серьёзно. По налогам тоже самое.
Следователи заинтересованы в том, чтобы следствие прошло быстро, уверенно, в полном
содействии подозреваемого: чтобы обвиняемый не спорил и соглашался. Однако чаще разговор с
представителями органов выглядит как торги: следователь рассказывает какие есть варианты у
подозреваемого и какая информация интересует органы. И это, как правило, никакой это не блеф.
Не признавать абсолютно всё – бессмысленно. Если материал дела собран, дальше вопрос стоит
только в интерпретации. Безусловно, можно подключить определённые связи, если они есть, но
самостоятельно без юриста разговаривать с сотрудниками правоохранительных органов –
грубейшая ошибка.
«Человек просто не понимает что он делал. Не понимает, чего не следует говорить ни в каком
случае. Он не понимает, как нужно разговаривать, насколько надо быть лаконичным и так далее.
Это просто азы: нельзя ничего делать без адвоката, особенно в уголовном процессе.
Естественно, адвокатам такое положение вещей выгодно, но другого совета, к сожалению,
нет.»

Можно ли подготовиться к следствию?
«Подстелить соломки», конечно, можно, и даже нужно. В первую очередь это касается
юридической поддержки. В идеале, не эпизодической, а постоянной: адвокат на контракте всегда
будет в курсе дел, вовремя проконсультирует и поможет подготовиться не только ответственным
лицам, но и потенциальным свидетелям – сотрудникам организации.
Есть определённые методики для работы с персоналом, которые стоит практиковать регулярно. К
сожалению, собственники бизнеса часто не относятся в этому вопросу достаточно серьёзно.
Однако будут ли выполняться регламенты действий в чрезвычайных ситуациях, зависит от того,
как часто их тренировали. Во время опросов, допросов и сбора доказательств, есть варианты
надлежащего и ненадлежащего поведения. Защититься и защитить свою корпорацию и её
документы на допросе сложно, но можно пытаться.
Людей нужно вводить в курс, объяснять, тренировать: как говорить, что говорить, чего не
допускать, как защитить документы и соблюдать информационную безопасность. И помочь в этом
может только профессиональный юрист.

Безусловно, предпринимателю лучше никогда не сталкиваться с уголовным кодексом и всеми
силами избегать ситуаций, которые могут подвести «под статью». Но между тем, правовая
неграмотность и неоправданный риск регулярно толкают людей на глупости, которые обходятся
слишком дорого. Потому повторимся, совет может быть только один: привлекайте юриста к делам
ещё до того, как без его услуг будет уже не обойтись.